Славянская мифология. ХЛЕБ

Хлеб— наиболее сакральный вид пищи, символ достатка, изобилия и материального благополучия.

Осмысляется как дар Божий и одновременно как самостоятельное живое существо или даже образ самого божества. Требует к себе особо почтительного и почти религиозного отношения. В быту и в обрядах часто объединяется с солью (см. Соль, Хлеб-соль).

Как один из наиболее позитивно окрашенных символов хлеб упоминается в сочетании с Богом, землей, солнцем и практически лишен негативных значений. В Белорусском Полесье, говоря что-нибудь нехорошее или неприличное, прибавляли: «Шануючы яснаго сонейка, матки-земли й дару божаго [хлеба]». X. символизирует отношения взаимного обмена между людьми и Богом, между живыми и предками. Он теснейшим образом связан с миром умерших, которые почти осязаемо участвуют в выпечке X. и получают от него свою долю в виде горячего пара или какой-либо специально выделенной для них части.

У восточных и западных славян было принято, чтобы буханка хлеба постоянно лежала на столе в красном углу. X. на столе символизировал богатство дома, постоянную готовность к приему гостя, а также был знаком божественного покровительства и оберегом от враждебных сил. Люди кладут хлеб перед иконами, как бы свидетельствуя этим о своей верности Господу; но и Бог, в свою очередь, кладет X. на стол перед людьми: по общеславянскому выражению, X.— «дар Божий», а по русскому, «стол — ладонь Божья».

Архаический характер имеет представление о том, что Бог наделяет X. человека, причем вместе с «долей» — куском X.— человек получает и свою «долю», вместе с «частью» X. и свое «счастье». В свадебных песнях Бог сам наделяет долей присутствующих, а изготовление каравая изображается как торжественное событие, в котором наряду с каравайницами принимают также участие Богородица и Иисус Христос. На белорусской свадьбе родители молодого, как бы принимая на себя функции Бога, давали жениху X. с солью, говоря: «Дарую тебе счасцем и долею, / Хлебом и солею, / Волами и каровами, / У сим добрым, што маю, / И табе тое даю».

Буханка хлеба и каждый его кусок (особенно первый) или крошка воплощали собой долю человека; считалось, что от обращения с ними зависят его сила, здоровье и удача. Не разрешалось, чтобы один человек доедал X. за другим — заберешь его счастье, силу. Нельзя есть за спиной другого человека — тоже съешь его силу. Давшего во время еды X. со стола собакам ожидает бедность. Нельзя оставлять кусок X. на столе, иначе похудеешь — «он тебя есть будет» или станет гоняться за тобой на «том» свете. Если во время еды крошки валятся изо рта, это предвещает скорую смерть едока. Когда упадет хлебная крошка, нужно поднять ее, поцеловать и съесть или бросить в огонь. В Белоруссии обращались при этом к X. со словами: «Выбачай [извини], Божинька!»

Разрезание хлеба и распределение его между едоками были обязанностью мужчины, а заквашивание теста и выпечка хлеба — специфически женскими занятиями. Сами бытовые действия регламентировались множеством правил и запретов. Используемые при этом предметы (дежа, печь, хлебная лопата) относятся к наиболее значимым в крестьянском быту. Не разрешалось, чтобы X. пекла «нечистая» женщина — во время месячных, после полового акта, после родов; нельзя печь X. в великие праздники, в воскресенье, иногда и в другие дни недели. X. сажают в печь в молчании; пока он в печи, не разговаривают громко, не бранятся и вообще не шумят, не метут пол, в противном случае X. «раздражается», «пугается», начинает «капризничать» и поэтому не удается. Пока печь открыта, никто не должен выходить из дома. На протяжении всего процесса приготовления X. неоднократно крестятся сами и крестят муку, тесто в деже, буханку перед выпечкой и после нее.

Хлеб широко использовали в качестве оберега: клали его в колыбель к новорожденному, брали с собой, отправляясь в дорогу, чтобы он охранял в пути, клали на место, где лежал покойник, чтобы X. победил смерть и умерший не унес с собой плодородия, выносили на улицу при приближении грозы или градовой тучи вместе с другими предметами, используемыми для приготовления хлеба (дежой и хлебной лопатой), чтобы защитить посевы, обходили с X. загоревшееся строение или бросали его в огонь, чтобы остановить распространение пожара, и т. д.

Хлеб оставляли на ночь на месте будущего дома, чтобы определить, подходит ли оно для строительства; несли его при переходе в новый дом и катили по полу от порога, гадая о будущей жизни. В Житомирской области на месте, где предполагали поставить хату, ставили крест, а около него — стол с X.; разрезали X. на четыре части, первую клали на крест, чтобы святые ели и просили счастья для тех, кто будет здесь жить, вторую клали под стол для домовиков, чтобы съели и не вредили хозяйству, третью ели сами и просили Бога, чтобы всегда и во всем был достаток — и в поле родило, и в хлеве «ща- стило», четвертую давали скотине, чтобы она была сыта и здорова. Таким образом, ритуальное кормление было призвано ниспослать людям и домашним животным покровительство высших сил.

Xлеб широко использовался в качестве обрядового дара: брали его с собой, отправляясь свататься, с X. и солью встречали гостя, молодых по возвращении из церкви после венчания, везли X. вместе с приданым невесты, угощали им друг друга в различных обрядовых ситуациях, оставляли как жертву в поле, в лесу, в других местах. Хлеб, наряду с медом и сыром, входил в состав древнерусских жертвоприношений роженицам.

Хлебом кормили не только живых, но и мертвых: клали его в гроб, сыпали крошки на могилу для птиц, воплощающих души покойных, оставляли на перекладине креста, предназначали мертвым пар от горячего X. или первый из выпеченных хлебов, помеченный крестиком. В Полтавской губернии такой X. разламывали надвое и клали на покути или на покутном окне для предков: «Первый хлиб — помынкы, вин душам спасения, пара з ёго доходыть до мертвых на той свит»; «пара як пиде з хлиба, то помершим». Преломление X. встречалось главным образом в обрядах, связанных с культом мертвых. Вторичные объяснения жеста связали его с воспоминаниями о Тайной вечере; согласно пословице, «Христос ломал и нам давал». X., забытый в печи, наделялся особыми свойствами; его давали человеку, который тосковал по умершему или по любимой особе, чтобы он забыл их, использовали как лечебное средство.

В русской свадьбе молодых благословляли иконой и хлебом, на рукобитье клали их руки на X. при заключении договоренности о свадьбе. Обряд «венчанья бурлаков» на Екатеринославщине сводился в основном к тому, что молодые целовали X. и обещали «Богом и хлебом» жить дружно.

Лит.: Сумцов Н. Ф. Хлеб в обрядах и песнях. Харьков, 1885; Страхов А. Б. Терминология и семиотика славянского бытового и обрядового печенья. Канд. дне. М., 1986; Лаврентьева Л. С. Хлеб в русском свадебном обряде // Этнокультурные традиции русского сельского населения XIX — начала XX в. М., 1990. Вып. 2; Байбу- рин А. К., Топорков A. JI. У истоков этикета: Этнографические очерки. J1., 1990.

» Магия и мифология огама.
» Мифология рун. Руны в Эддах и Сагах.
» Строительство русской избы и мифология
» Мифология имени: прозвищное имянаречение
» СЛАВЯНСКАЯ БОГИНЯ ЖИВА