ЭФИОПСКИЕ (АБИССИНСКИЕ)АМУЛЕТЫ

Ранняя история амулетов "чернокожего народа", родиной которого была страна на северо-востоке Африки, известная сейчас как Абиссиния, забыта, если она вообще когда-либо существовала, и о суевериях и религии эфиопов времен примитивной культуры ничего неизвестно. Черный камень, колонна Гора, завезенный в Эфиопию из Египта и найденный великим путешественником Брюсом, доказывает, что в IV или Ш столетии до Р.Х. в этой стране обитали люди, знавшие и, вероятно, практиковавшие египетскую "черную магию". Вторгшиеся в X веке до Р.Х. в Эфиопию арабы внедрили в этой стране сабеизм, или культ Солнца, Луны, звезд, неба и земли, а иудейские торговцы, осевшие в Эфиопии за несколько столетий до появления Христа, конечно же, принесли с собой религию бога, именуемого Яхве или Иах.

Ясно только одно: до начала IV века нашей эры эфиопы были язычниками, их жрецы — магами, а в стране процветали всяческие разновидности магии. Жители Северной Эфиопии хорошо знали о завоеваниях египтян в Верхней Нубии во втором тысячелетии до Рождества Христова. От них они переняли методику использования египетских амулетов и научились многим видам магии. Однако о местных амулетах того периода нам ничего неизвестно. Когда царь Эзана, правитель Аксума, воевал на острове Мероэ, его воины пленили раненного в сражении жреца и забрали у него серебряную kedada и золотой hekat. Золотой hekat, несомненно, служил футляром или ларцом, в котором находилась серебряная kedada — вероятно, некая фигурка или предмет, носимые священником и наделявшие его магической силой в борьбе с врагами его господина.

Наиболее распространенный в Абиссинии амулет представлял собой полоску пергамента (овечьей шкуры), варьирующую по длине от нескольких дюймов до пяти-шести футов и от двух до шести-семи дюймов по ширине. Иногда эти полоски складывались и зашивались в кожаные чехлы, крепившиеся к плащам или другой одежде, а иногда сворачивались и помещались в цилиндрические кожаные футляры, зачастую напоминавшие патронные гильзы. Если они были со шнурками, то их носили на шее или привязывали к левой руке.

У всех подобных амулетов с одной стороны имеются надписи на геэз, древнеэфиопском языке. Начертанные буквы глубоко почитались и, как считалось, сами обладали магической силой. Так обстояло дело и в Египте. Замечательным примером является папирус Неси-та-неб-ашру хранящийся в Британском музее. В нем все главы Книги Мертвых написаны иератическими буквами, однако "Признание в не совершении грехов" (глава CXXV), чрезвычайно важный текст, дублируется и иероглифическим письмом, которое, по преданию, было изобретено богом Тотом.

Надписи на этих амулетах включают: (1) различные имена Бога, например, Адонаи, Элохим, Иах, Эль-Шадай и др.; (2) имена архангелов, например, Михаил, Гавриил; магические имена Христа; (4) имена злых духов и демонов, вызывающих недомогания и болезни; (5) ряды из отдельных или сгруппированных в триады букв — не подлежащие переводу заклинания, например, древний палиндром SATOR AREPO TENET OPERA ROTAS; (6) традиционные "слова силы", например, используемые Христом — "Asparaspes!" и "Askoraskis!", и Соломоном — "Lofham!" и "Mahfelon!"; (7) легенды о нашем Господе и св. Сусении, мученике.

На многих амулетах большей длины начертаны или нарисованы фигурки некоторых из семи архангелов, например, Михаила и Гавриила, обычно представленных в образе рыцарей Византийского периода, а также фигурки святых, например, мученика Сусения и св. Георгия из Лидды. Иногда святых изображали верхом и, как правило, вооруженных копьем, которым они пронзали либо "дракона", либо какого-нибудь поверженного наземь демона. Бок о бок с подобными изображениями мы находим магические рисунки, которые должны были защищать владельца амулета. Им приписывали то же значение, что и фигуркам ангелов, святых и филактерическим (т.е. лечебным) текстам. Эфиопы и их потомки, абиссинцы, носили свои амулеты с целью получения материальных благ, которые, как предполагалось, ожидали их благодаря этому. Женщины верили, что амулеты даруют им зачатие и плодовитость, предохранят от выкидышей, защитят в период беременности, обеспечат благополучные роды и здоровых детей; верили, что они оберегут их детей от сглаза. Мужчины носили амулеты для повышения половой потенции и увеличения силы. Как мужчины, так и женщины полагали, что амулеты защитят от демонов, вызывающих недомогания и болезни.

Большая часть типичного благотворного амулета представлена на иллюстрации XVII. Он был составлен примерно в конце XVII века для женщины по имени "Абсара Денгель", т.е. посланной Девой Марией как "добрая весть". Вверху изображена фигурка архангела или ангела с нимбом, от которого расходятся лучи света. Он облачен в свободное, расшитое цветами платье и держит в правой руке меч. Надпись начинается обычной формулой: "Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, единого Господа" Затем следует молитва с просьбой "уберечь Абсару Денгель от выкидыша и ряда всевозможных болезней, а также защитить кормящихся грудью детей от нападения демонов". Далее излагается легенда о праведнике Сусении, преданном мученической смерти во времена правления императора Диоклетиана. Сын Сусения был злодейски умерщвлен своей родной теткой Верзелией. Она вступила в союз с дьяволом. После смерти сына Сусений сел на коня, взял в правую руку копье и отправился на поиски сестры. Старая женщина указала ему ее местонахождение, и он устремился в сад, где и нашел ее, сидящей под деревом в компании окруживших ее чертей. Сусений спешился, преклонил колени и, обратив лицо к земле, произнес молитву с просьбой придать ему сил одолеть Верзелию, убивающую детей и вызывающую бесплодие у женщин. Затем он вновь сел на коня, взял в правую руку копье и пронзил им правый бок Верзелии. Умирая, она поклялась семью чинами архангелов, что никогда больше не появится в том месте [или не тронет того человека], где будет упомянуто имя Сусения. Поэтому считалось, что женщина, носившая амулет с именем Сусения и его жизнеописанием, а также ребенок, которого она кормила грудью, защищены от нападок Верзелии. После убийства Верзелии Сусений принял мученическую смерть, а произнесенная им в саду перед убиением сестры молитва считалась весьма сильнодействующим заклинанием.

Жители Абиссинии всегда боялись сглаза, этот страх широко распространен и сейчас. Эфиопы-язычники, подобно египтянам, носили камни, бусы и другие предметы для отвода дурного глаза, но христиане пользовались иными средствами и пытались предотвратить сглаз с помощью заклинания. Это заклинание обрело форму легенды, которая встречается на многих пергаментных амулетах. Ее можно обобщить следующим образом. Наш Господь и его ученики, прогуливаясь по берегу Тивериадского озера, увидели ужасного вида старуху, сидящую на грязной скамье. Ее глаза испускали сверкающие, как золото, лучи желтого света, ее руки и ноги были подобны колесам, или двигались, как колеса, а изо рта вырывались языки пламени длиной в шестьдесят восемь локтей (т.е. свыше ста футов). Ученики спросили нашего Господа: "О Боже, что это за создание?" И он ответил: "Это око земли, порочное и ненавистное. Когда взор его падает на плывущий по озеру корабль, этот корабль тотчас тонет. Если оно следует взглядом за лошадью, эта лошадь падает вместе со всадником. Когда оно останавливается на корове, которую доят, ее молоко скисает и превращается в кровь. Если же взор этого ока падает на беременную женщину, следует выкидыш, и мать погибает вместе с ребенком". После чего наш Господь произнес два слова силы '"Asparaspes" и "Askoraskis!", и трое его учеников схватили старуху, которую звали '"Aynat", и сожгли око земли, развеяв его пепел по ветру на запад восток, север и юг. Предполагалось, что амулет с этой легендой оберегал владельца амулета от всевозможных неприятностей.

Весьма любопытный и интересный образец эфиопского амулета, сложенного в виде книжечки, несколько лет тому назад принес ко мне в Британский музей для описания отец Пол-лен (Орден иезуитов). После его смерти я поинтересовался у его приемника отца Терстона (Орден иезуитов), не знает ли он, где теперь находится этот амулет, и он сообщил мне, что амулет принадлежит женскому монастырю Священного Сердца в округе Хаммерсмит, посоветовав с дальнейшими расспросами обратиться к его настоятельнице. Я так и поступил. Аббатисса любезно передала его мне для дальнейшего изучения. Каким образом этот амулет попал в Англию — неизвестно. Вероятно, одно или два поколения тому назад его привез с собой один из Римско-католических миссионеров и передал — либо сам, либо его собрат миссионер — монастырю. В ходе дальнейшего изучения амулета я сообщил настоятельнице, что хочу написать о нем, и после краткой переписки с ней сделал скромное предложение о его продаже. Оно было принято, я стал владельцем амулета и теперь могу описать его. Амулет имеет форму книги размером 4 и 1/4 дюйма на 3 и 1/4 дюйма. Состоит он из одной длинной полосы пергамента в 14 футов и 4 дюйма, которая представляет собой несколько аккуратно сшитых вместе коротких кусочков. По обеим сторонам этой полосы идут столбцы написанного черными чернилами эфиопского текста, расположенного постранично. Заглавия отдельных разделов, имена святых, Девы Марии и имя владельца амулета выделены красными чернилами. Многие страницы запятнаны водой, а в нескольких местах, где текст стерся или нечитабелен, наклеены кусочки кальки с недостающими строками. Эту небольшую книжицу можно растягивать, подобно концертино. Самые старые части текста были написаны, вероятно, в XVII веке. Первого владельца книги звали Батра Гиваргис, т.е. "жезл Георгия", однако по меньшей мере в двух местах мы встречаем имя Вальды Мариам.

Вероятно, наиболее интересен этот амулет тем, что проясняет религиозные воззрения эфиопов. Если мы начнем переворачивать страницу за страницей с одного конца, то обнаружим, что тексты на одной стороне длинной полосы пергамента, которая, как мы уже говорили, составляет свыше 14 футов, взяты из проповедей Севера Антиохийского о архангеле Михаиле, и из Книги Чудес Девы Марии. Все это уместно и характерно для ортодоксального эфиопского христианина. Но если мы перевернем книгу и начнем читать тексты с другого конца, т.е. на обратной стороне полосы пергамента, то обнаружим ряд заклинаний, заговоров, магических формул и рисунков, которые предпочитали эфиопы-язычники. Таким образом, одна и та же полоска пергамента удовлетворяла как христианские, так и языческие духовные потребности Батры Гиваргиса. Этот амулет иллюстрирует характер религиозных взглядов, явившихся результатом слияния христианства с язычеством и его магией.

Значительный интерес представляют рисунки из книги-Первый из них выполнен в кричащих тонах и претендует на представление божественного лика. В обрамлении квадрата изображено человеческое лицо с большими глазами навыкате. С каждой стороны квадрата выступает два прямоугольных треугольника (?). Сверху и снизу квадрата расположено по три "неба", или зона, или аспекта Бога и по одному "небу" по бокам. Семь символов, каждый из которых образован двумя переплетающимися полумесяцами с рогами, с небольшими кругами на концах, представляют семь планет. Последние встречаются в греческих и коптских магических папирусах. Вся сцена, вероятно, изображает небеса днем, ибо сразу же за этой виньеткой следует в чем-то подобное ей центральное лицо и узор, символизирующий небеса ночью: лучи, выходящие из обрамляющего человеческое лицо квадрата, заканчиваются звездами.

Все дошедшие до нас иудейские, сирийские, арабские и эфиопские предания сходятся в утверждении, что царь Соломон был великим магом и имел власть над всеми зверями и птицами и над всеми демонами ада, которых он ловил сетью, как рыбу. Эфиопский христианин хотел обладать подобной властью, и на амулете Батры Гиваргиса мы находим рисунок "Marbabeta Salomon" или "Сети Соломона". Многие эфиопские историки, приемля легенду о брачном союзе Соломона с царицей Сабы, Македой, считали Соломона истинным основателем их государства. Батра Гиваргис тоже хотел заручиться оберегающей магией этого великого царя. Наиболее надежный способ достижения этой цели состоял во включении его изображения и могущественных заклинаний в собственный амулет, где мы находим приведенную выше сцену. Здесь перед нами царь Соломон, сидящий в чем-то, что напоминает усыпальницу. Его голову обрамляют длинные волосы. Рядом с ним сидит женщина, прикрывающая уста, согласно хорошо известному восточному обычаю, частью своей верхней одежды. На ней туфли с загнутыми кверху носками. Немного выше над головой царя, с правой стороны, расположен полумесяц, а над головой женщины, слева от нее — солнце. Эта сцена описывается как "Salomon mesla be'esitu" или "Соломон со своей супругой". В качестве его жены здесь представлена царица Сабы.

Другой рисунок, очень редко встречающийся в магических текстах, приведен на стр.162. Здесь мы видим сидящих обнаженными Адама и Еву в саду Эдема. В правой руке Ева держит длинную змею, которая как будто бы разговаривает с ней. Эфиопское название этой сцены — "Za kama 'ashata kaysi la-Hewan", т.е. "Как змея соблазнила Еву". Слева от Евы растет дерево с запретным плодом, а справа от Адама, вероятно, — мандрагора. Цель включения этого рисунка в виньетки амулета непонятна.

Другой замечательный рисунок представлен там же. Здесь с правой стороны мы видим иную форму божественного лика, образующего центральную часть креста. Слева от него расположен крест, начертанный на крестовидном фоне. На каждом из концов этого креста имеется по глазу. Внизу расположены пятнадцать небольших прямоугольников, в которых нарисованы группы из четырех глаз, пары глаз и Х-образные" кресты. Считалось, что этот рисунок служил особой защитой от нападений демонов, злых духов и сглаза. Его предназначение состояло в том, чтобы показать, что в кресте, его изображениях и рисунках присутствует лик божий. И наконец, следует отметить искусно украшенный крест, представленный на стр.162. Над ним на эфиопском языке написано: "Спаси твоего слугу, Батру Гиваргиса", а внизу начертаны слова "tebab za 'Abufara Seltana", которые можно перевести как "мудрость (или магия) Абу Фары (?), нашего султана".

Надписи, встречающиеся на пергаментных амулетах, а именно, молитвы, заклинания, магические имена и имена Бога и ангелов, обычно взяты из иудейских и христианских (т.е. гностических и коптских) источников, которые сравнительно легко поддаются идентификации. Однако имеются надписи и языческого происхождения. Составляющие их слова, имена и формулы необъяснимы. Иногда мы встречаем в надписях смесь язычества и христианства. Из магических текстов подобного рода заслуживает особого упоминания небольшая работа "Lefafa Sedek", или "Кайма Праведности". В выделенных в ней строках утверждается, что если человек будет носить с собой копию этой книги, то она принесет процветание его делам в этом мире, дарует ему здоровье и силу, защитит от болезней, насылаемых демонами, поможет избежать осуждения Великим Судьей в Судном зале и наказания в Огненной Реке Ада. Повествование начинается с утверждения, что автор книги — Бог, продиктовавший ее нашему Господу, который записал ее и затем передал сперва Марии, а затем архангелу Михаилу, ознакомившему в должное время с ее содержанием апостолов и других. Далее говорится, что Господь, услышав от своего Сына о печали и страданиях Девы Марии, которые она испытывала при мысли о мучениях ее родителей и родственников в Огненной Реке, продиктовал эту книгу Сыну, чтобы не омрачалось счастье Марии на небесах. "Lefafa Sedek" построена по тому же плану, что и египетская Книга Мертвых и в действительности является эфиопской Книгой Мертвых, Однако автор, христианин, заменяет Ра Богом, Тота — Христом, а Исиду — Девой Марией. Магические имена ипостасей Троицы, а также имена архангелов и других небожителей занимают место названий египетских демонов в заклинаниях, сохраняя, как считалось, мертвое тело невредимым, — обеспечивая его пребывание в могиле, помогая душе умершего отыскать путь сквозь землю к страшному Судному Залу и спасая ее от Огненной Реки.

Тексты "Lefafa Sedek" писались на полотняной ленте или саване, в который заворачивали тело умершего, подобно тому, как тела мертвых египтян зачастую обертывали листами папируса с начертанными на них копиями глав из Книги Мертвых. Верование в существование Судного Зала и Огненной Реки заимствовано у египтян, и вполне возможно, что некоторые из приводимых в "Lefafa Sedek" имен — это результат транскрибирования названий египетских демонов.

Эфиопы верили, что Моисей, Соломон и Христос, вместе с его апостолами и учениками, все были магами, и поэтому книги Ветхого и Нового Заветов, а также их копии, часто считались амулетами. "Книга Чудес Девы Марии" и "Weddase Maryam", или "Восхваления Марии", также считались источниками магической защиты. Весьма излюбленным амулетом, для тех, кто мог позволить себе заплатить за копию этой книги, был Псалтирь. В Абиссинии глубоко почитались и некоторые местные, эфиопские книги. В одно время предполагалось, что на обладании самой известной из них, "Kebra Nagast", или "Слава царей", основывается незыблемость царства. Когда британская армия захватила Мэкделу, хорошо укрепленную крепость, где засел со своим войском Теодрос, могущественный абиссинский царь, в руки англичан попала большая коллекция примерно из 900 эфиопских манускриптов, собранные этим правителем. В 1868 г. их доставили в Британский музей. Покойный профессор Уильям Райт, каталогизировавший эту коллекцию, обнаружил в ней два прекрасных экземпляра "Kebra Nagast". Он опубликовал их полное описание в своем Catalogue of the Ethiopic MSS., London, 1877, N. CCCXCI, p. 297 и в Zeitschrift der Deutscben Morgenlandischen Gesellschqft, Bd. XXIV, pp. 614, 615. 10 августа 1872 г. принц Каса, впоследствии коронованный как император Йоханныс IV (14 декабря 1872 г.), написал графу Гренвил-лю следующее:

"Кроме того, имеется книга "Kivera Negust" (т.е. "Kebra Nagast") с текстом Закона всей Эфиопии, именами шумов (т.е. правителей) и названиями церквей и провинций. Очень прошу вас узнать, у кого она находится, и выслать ее мне, ибо иначе народ моей страны не станет мне повиноваться". Короче говоря, император Йоханныс говорит, что без этой книги он не может управлять Эфиопией. Копия этого письма была направлена в Британский музей. Попечители музея решили удовлетворить просьбу императора Йоханныса, и 14 декабря 1872 г. манускрипт был возвращен ему. Г-н Юг Ле Ру, посланник президента Французской республики к Менелику И, царю Эфиопии, лично обратился к этому правителю за разрешением перевести "Kebra Nagast". Царь был весьма заинтересован в переводе книги. Манускрипт доставили для г-на Ле Ру из Аддис-Абебы и на последней его странице он нашел слова: "Эта книга была возвращена царю Эфиопии 14 декабря 1872 г. по распоряжению попечителей Британского музея. Дж. Уинтер Джонс, главный библиотекарь".