Журнал "Тропа Колдовская". Выпуск 12, рождественский.

Журнал "Тропа Колдовская". Выпуск 12, рождественский.

Как крестианство смогло всех одолеть?

История распространения крестианства тесно связана с историей зарождения и развития Чернокнижия.
Каждый из нас, читал книги, или смотрел фильмы про магию, колдунов и волшебных созданий. Многим нравится творчество, в котором бесы, демоны и эльфы хотят среди людей, боги совершают чудеса и плетут интриги, могучие колдуны владеют явной магией, которая преобразует мир буквально на глазах. А простые смертные выживают, как могут, умирая от болезней, неурожаев и погибая в междоусобных битвах феодалов.
Сколько существует человечество, столько же существуют и подобные легенды, поверья и сказки, невероятно схожие друг с другом, несмотря на огромное расстояние, что разделяет народы и племена, несмотря на разницу эпох и языков.
Люди обожают эти истории, любят мир, который проявляется через них, куда больше, чем современный техногенный мир, полный удобств и комфорта — но потерявший смысл, жажду жизни и ее огонь. Многие в юности, а кто то и в зрелые годы мечтает попасть туда — но почему? Ответ прост — люди следуют глубинной памяти, передавшейся через поколения. И эта память куда сильнее, чем по историческим меркам, недолгий век технологических чудес.
Да, когда то все было именно так, как пишут в сказках и легендах. Но однажды, случилась страшная беда, и мир преобразился, едва не погибнув полностью. Случилось это в тот момент, когда здесь, в мире людей, зародилось крестианство.

Что представлял из себя мир до этого?

Мир был именно таким, как в книгах — с явной, видимой глазу магией, и множеством волшебных существ, среди которых люди были каплей в море. Множество сил уживались друг с другом в гармонии, от мира мертвых до мира земляных духов. И эти силы выбирали служителей, обучали их — чтобы действовать через них на мир людей. Вся природа была жива — в каждом камне, кусте, дереве и кочке обитали духи различной величины и силы. И люди, жившие племенами, знали обряды, чтобы задобрить этих духов или о чем либо их попросить. Да и место жительства того или иного племени, зависело от того, смогут или же нет, волхвы договориться с природными духами о соседстве и дружбе. И какова будет цена — довольно ли будет крупного животного или духи потребуют крови ребенка?
На цену племя не скупилось — это был вопрос выживания в буквальном смысле. В мирное время духи — покровители помогали охотникам настигать добычу, землепашцам присылали дождь и отводили болезни. Женщины благополучно рожали, а младенцы не умирали поголовно. Горе было тем, кто прогневает духов — болезни, пожары и нашествия диких зверей ждали племя. Искупить вину можно было лишь кровью. Ею же покупали и победу над врагами. Заручившись поддержкой своих мертвых и духов — покровителей, племена воевали друг с другом, стараясь выгнать соседей с их насиженного места.
Это было куда проще, чем идти в неведомые земли, где могли жить волшебные существа, или злые природные духи, которые не хотели видеть смертных на своей земле, или же обитали звери, которые пользовались защитой своих Царей.
Война начиналась задолго до того, как войска встречались друг с другом. Племенные волхвы видели по знакам на небе, по облакам и звездам, по трещинам и разломам в земле, по внутренностям жертвенных животных, по камушкам или зерну — много было способов. Видели они то, с чего начиналась война — обильный приплод в племени. Некоторые племена заканчивали эту войну, так и не начав ее — лишние рты приносились в жертву духам или богам. И племя жило дальше.

Но бывало иначе. Вождь племени решал, что будет поход — новым людям будет нужна новая земля или новый скот, новые женщины и рабы. И тогда вождь спрашивал у волхва — какое племя слабее? Это была непростая работа. Увидеть то, что скрывали волхвы иных племен, которые могли знать другую магию. Кто то рассорился со своими духами, кто то принес плохую жертву или же, чей то покровитель мог уйти со своей земли или погибнуть по разным причинам — например, из за извержения вулкана или падения метеорита, или в магической войне с другим духом. Затем, когда враг был выбран, волхв искал знамений — удачен будет поход или же нет, какой день будет наиболее благоприятным для выступления, а какой — для жертвоприношений. На них обычно не скупились — смерть была для людей тех времен постоянным спутником, убийство — ремеслом. Человек наших времен, который не ест мясо, потому что жалко поросенка или коровку, и не могущий зарубить курицу, был бы по меньшей мере, осмеян, а скорее всего — убит. Потому что странный он какой то, лучше убить его сейчас, чем когда он что то выкинет. К слову, врагом тогда считался любой человек другого племени.
И вот наступал момент, когда все дни были найдены. Загорались жертвенные костры, или же оглашался песнями священный лес. А может быть, жертву приносили реке или морю — или болоту, или жертв сбрасывали с утеса, замуровывали в пещерах или бросали в земляные колодцы, узкие, но не имеющие дна - смотря где обитал главный покровитель, и само племя. Нет, войско еще не выступало в поход — война начиналась с охотников, которым становилось легче выслеживать и убивать свою добычу. А может, вместо охотников были рыболовы, у которых сети лопались от крупной рыбы. Жены более искусно и страстно ублажали воинов, чтобы повысить дух мужьям, и забеременеть — муж мог и не вернуться. А вот потомок останется. Дети, возраст которых подходил к взрослому, получали инициации, мужские или женские, — чтобы занять место тех, кто не выдержит войны. Готовились припасы в дорогу.

Все племя приходило в движение, как и природа вокруг. И это движение мог заметить враг — и разгадать замысел, подготовившись или ударив первыми, или замирившись с другим племенем. Этому препятствовали волхвы, пряча мысли и желания племени за мороками, уговаривая духов скрыть замысел, чтобы поход не кончился с самым его началом.
Вместе с этим, волхвы напускали порчи и мор, по воде или ветру, по дыму и пеплу, кто как умел — чтобы ослабить врага. И сами искали следы порч на своих землях. Работы хватало всем.
Когда уже доходило до самого боя, варили настойки, что могли усилить воинов, и те, что помогали встать после ранений. Пытались вызвать ветер, чтобы дул врагам в лицо, чтобы огонь от подожженой травы шел не куда попало, а на врага. Те волхвы, что умели оборачиваться зверями, делали это и сражались вместе с войском. И горе было проигравшим — их ждало рабство или смерть на жертвенных местах.
Этот образ жизни и лег в основу жанра фэнтэзи, основанного на легендах. Именно к нему тянет людей, поскольку он для них естественен. Использование знания о взаимосвязях в природе, житие человека как части большого мира, все это и есть человеческая природа.
И вот однажды, в этом мире появились адепты христианства. Грязные, вшивые, покрытые язвами и струпьями, в драной одежде, похожие на живые трупы. Нет, людям того времени были не в новинку аскеты из Индии и прочих стран, воняющие испражнениями и не одевающиеся, со спутанными патлами. Мир тогда не был столь закрыт, как в дни нынешние. И в учении этих «пророков» не было ничего нового — вечная жизнь, ее конечность и избавление от колеса перерождений, через страдание, было не в новинку. Но с этими проповедниками было что то очень, очень не так... И когда стало ясно, что же именно — было уже поздно.

Представьте, что в ваш чистый, зеленый, богатый архитектурно город, приходят люди неизвестно откуда. Эти люди сильно отличаются от горожан — вместо различных нарядов, украшающих внешность, они носят запачканные грязью робы. От них воняет, они плюют и справляют нужду там, где им захочется. Они называют порядки вашего города старой ложью, которую нужно сломать. Вы не понимаете, кто они и откуда — вы никогда не видели таких, как они. Вы не представляли, что можно быть такими. И эти люди идут к главному фонтану города, где играют чистые, прохладные струи воды, вместе с солнечным сиянием, на веселых брызгах, рождают величественную радугу.
Эти люди что то выливают в фонтан из принесенного кубка, и по городу распространяется резкое, удушливое зловоние. Этому никто не препятствует — поскольку стражи города четко знают свою задачу. А эти люди не похожи на обычных врагов. Вонь ползет по городу, и люди начинают задыхаться. Из оскверненной воды лезут сначала отвратные, серые личинки, зачем черви, потом какие то твари. Никто прежде, никогда не видел такого. Жрецы начинают молиться богам — но боги не отвечают. Они знают о том, что сделали незнакомцы, но никак не мешают этому. И к тому времени, когда выжившие люди успевают запереться в домах, а по улицам бегают уже крупные твари, жрецы понимают — с молчаливого согласия богов, эти серые пришли сюда. Видимо, богам тоже что то пообещали.
Есть и те, о ком страшно вспоминать — Древние, спящие в пучинах Бездны. Но их не получается призвать. Это не под силу никому — Древние делают, что захотят, и просыпаются, когда им станет угодно. Только малое количество богов не участвовало в сговоре, и они пытаются помочь тем, кто выжил. Город превращается в руины очень быстро — пока жители прячутся, где могут, боясь выйти на улицы, заполненные ядовитыми испарениями отравленной воды, серые рушат мосты, водопроводы, связь и защиту. Они льют свою отраву на места силы, и магия перестает работать. От величественного города остается горстка выживших, что приспособились к жизни в новых условиях. Часть из них хочет бороться с захватчиками, другая, из страха, желает к ним примкнуть.

Похоже на описание ядерного апокалипсиса, или применение химического или бактериологического оружия? Возможно, и так. Но это происходило в древние времена, когда люди еще жили по законам Природы и уважали ее.
Крестиане в своих серых робах пришли не с миром. А с отравленными кубками «святой воды», которую начали лить в родники, болота и озера. С малого, началось разрушение тех связей между силами природы, которые считались незыблемыми. Для обывателя времен нынешних, святая вода кажется чем то смешным — как может навредить простая вода, над которой прошептал поп? Еще как может.
Даже сейчас, когда мир превратился в отходник из того, что сейчас назовут радиоактивными веществами. В этом мире, уже особого вреда такая «святая» вода не принесет. Но в том, древнем мире, когда люди могли летать, черпать руками огонь и управлять зверьми, оборачиваться в них — глоток такой воды был равносилен глотку токсичных отходов сейчас. Но даже и так — а попы с настырностью продолжают лить эту мерзость в реки, озера, заставлять это пить. Сооружать на месте родников, которые даны самой природой для исцеления и наполнения силой, «святые источники» - предварительно осквернив их.
И вот, после того, как мироздание стало буквально рушиться, древние русла колдовской силы, идущие из — под земли, закрывались, остались те, кто решил бороться.
К тому времени, крестиане жгли и пытали людей там, где прежде были открыты подземные врата, откуда текла сила в мир — та сила, что и делала колдовство видимым, осязаемым. Через эти зверства, они закрывали врата, заваливая их, словно пещеру камнями, криками мучений, отчаянием и грязью смерти через пытку. Так было с самыми сильными из этих врат, о которых они знали. Те же, что были слабее, они запечатали, построив церкви.

Конечно, такое дело не было возможно без тех, кто пожелал служить новым господам. И об этом, стоит рассказать подробней. Тут начинается и самая славная, и самая позорная страница истории колдовства. И первая страница истории Чернокнижия.
Колдовство древности, всё было построено на силе земляной. Она сочилась, или же лилась реками, а за теми течениями присматривали земляные духи. То были самые крупные и сильные из них, не чета тем, кто смотрел за реками или озерами, а тем паче и камнями или травинками.
И как на земле есть день и ночь, так и в природе есть цветение, а сменяет его листопад и гниение. Где вырос росток и пустил первые свои юные листья, там старое дерево покрылось мхом, дуплами, затем упало и сгнило. Что рост, что гниение, дают силы и не являются добром или злом. И раньше волхвы понимали связь между этими двумя явлениями. Так, были те, кто знал силы роста и силы рассвета и дня, а были те, кто знал силы гниения и распада, заката и ночи.
Когда началось вторжение, пострадали первее и больше других, именно рассветные волхвы, коих было куда больше, да и к устройству мира и Природы они были привязаны куда сильнее. Именно на них обрушили свою злобу крестиане, найдя в них воплощение ненавистного для себя миропорядка, где всё и все на своем места. Чтобы представить себе, в какой ситуации оказались рассветные, представьте, что у вас на день в городе отключилось электричество. А вы современный человек, у которого и телефон мобильный, и компьютер, и дома везде электроника. А припасов да свечек нету.
Тот факт, что рассветные волхвы стали первой жертвою крестиан, не является обвинением во слабости, нет. И обвинением быть не может вообще по сути своей. Именно в рассветной школе были накоплены знания о Природе и Мiре, о зверях и человеке. Тогда как волхвы закатные опирались на голую практику. Потому и стали рассветные волхвы первой целью захватчиков — уничтожив мудрецов, учителей, они уничтожили память. А в памяти всегда хранится искра восстания, что разгорится в пламя борьбы.
Но то был день победы серых. А пришла ночь. И оставшиеся рассветные волхвы и их ученики, вместе с волхвами закатными осознали, что прежнему Мiру конец. Но даже и после того, на земле осталась смерть и разложение всех вещей. А раз так, то осталась и сила. Уже ушли с мира явного земельные духи, что хранили колодцы силы. Сила земляная, ослабла.

Но сила заката стояла прежней.
И вот на ней, на той силе, что источает умирание и разложение, было основано Чернокнижие, как великий союз волхвов закатных, рассветных и тех из духов земли, что решили отомстить за поруганную крестианами землю. Так волхвы стали колдунами, а духи земляные — бесами.
Оставшиеся земляные колодцы было решено запечатать и спрятать знание о них их, от крестиан. Чтобы отравленная гниль не проникла дальше, под землю. Колдуны учились работать с бесами, заключая союзы на крови. А бесы учились изводить врагов. Те же из волхвов, что мог оборачиваться прежде, черпая земляную силу, оказались не у дел. Но и они не унывали, ища способ оборачиваться без связи с Природой, исковерканной, искалеченной серыми тварями. Так начиналось Чернокнижие — на благородстве и праведной ярости. Но долго простоять оно не могло, в мире, где прежние пути колдовства рушились, а силы гниения деревьев, трав да болот, зверюшек, убитых хищниками, было недостаточно, чтобы дать отпор нечисти и предотвратить заражение лесов, полей и лугов. Работа с бесами не всем была под силу тогда, ведь и они ослабели, когда последние из земляных колодцев были закрыты. Да и связи с этими духами были придуманы в спешке, никто не знал, чем кончится это для тела человека, и без того ослабленного без чистых природных сил. А прежние знания рассветных волхвов, были утеряны. За колдовской ночью маячило серое, холодное, безрадостное утро — полное звона колоколов, смрада жженой плоти и вони ходячих полутрупов в изгвазданных кровью и грязью робах.
И выход нашли те, что прежде были гонимы и рассветными, и закатными волхвами. Те ученики, чью дерзость наказывали и порицали. Те, кто в старом мире, был не у дел. Недоучки, мыслящие о запретном. О том, что силу распада и гниения, можно не ждать у погибающей Природы, а взять самим. И они взяли ее, и спасли Чернокнижие, дав ему новую кровь и новую силу.

Сначала, это были крупные животные, забитые и выпотрошенные особым способом. Их жизнями, оборвавшимися на жертвенных алтарях, напитывались бесы — те из них, кто смог это сделать, и те, кто захотел. А разложением тел, напитывались чернокнижники. Уже окончательно оторвавшись от природных циклов, да и от самой Природы — чтобы спасти ее, а не утянуть за собой в небытие. Основанная на прежних знаниях, оставшихся только в обрывках от первоначального учения, рождалась новая сила — злая, чёрная, губительная. Вскормившись на крови жертвенных зверей, она потребовала другой крови, крови тех, кто потерял право называться людьми.
И наконец, час оборачивающихся настал — они научились питать свое превращение силой разложения, смерти и агонии, ярости и злобы.
Так родились варлаки — чудовищные волки с черной шерстью, чьи глаза пылали багровым пламенем. Это были не прежние Волки, что хранили внутренний покой, расхаживая по девственным лесам и непроходимым чащам. Варлаки упивались злобой, они не просто убивали врага, они упивались его страданием, упивались местью и радовались возможности убивать. Больше всего серые боялись именно их, выскакивающих из темных ночных лесов, словно сама ночь ожила и закровила множеством багровых глаз.
Как славна была жизнь варлаков, так и печален был их конец. Потерявший внутренний покой Волк, не может жить долго. Утонувшие в ярости варлаки погибали в неравных, безрассудных схватках, пока вовсе не исчезли. Но кто из нас сможет осудить их?
Но не все волхвы, а затем и колдуны, решили бороться. Некоторые, считали битву оконченной. И решили присоединиться к стороне победителей. Они учили серых тем секретам, что знали сами, раскрывали места Чёрных Соборов и запечатанных земляных колодцев.
И вместе с палачами вторгались в земли, скрытно поддерживающие восстание, вместе с захватчиками пытали до смерти тех, кто верил в них и полагался на них.

Именно эти твари выродили белосвет, пытаясь свои знания приспособить под управление гнилостными потоками крестианской затеи. Именно среди них зародилось учение веретничества, позорящее идеи Чернокнижия, идеи борьбы и сохранения наследия древнего мира.
Презрев святость кровных уз между бесами и чернокнижниками, веретники использовали формулы клятв и связей, чтобы заставить духов насильно служить им, исполняя черную работу, вместо благородного дела битвы с врагом. Заточая бесов в предметы, заставляя их служить потомкам, они ослабляли тех, кто боролся за правое дело — колдунов, верных Чернокнижию.
Именно они способствовали тому, что ныне, во многом, Чернокнижие скатилось до уровня водочки на перекрестке и вымаливания у «темных сил» шубы или приворота. Тому, что воин, защитник своей земли и своей культуры, воспринимается как человеческая грязь, ломающая надгробья и напивающаяся до блевоты под рок — музыку. И даже нынешние «веретники», узнавшие про это слово в интернете, понимают, чем в итоге кончается использование наследия предателей.
Шепот о том, как мучают при жизни, а тем более, после смерти, бесы подохших веретников (и правильно делают), дошел через века. И подтвердился словами откровений древних Диаволов, что вернулись в наш мир и возглавили борьбу в тот момент, когда угасала последняя надежда.
Герои древних времен заслужили вечную славу не пустой болтовней, но делом. Их имена могут быть забыты, но подвиг — никогда. Они восстали против той силы, что была готова поглотить мир — и совершили немыслимое, задержав разгул извергов и палачей. Дав время нам, родиться без оков не то что реальных, но даже и колдовских.
Дав нам почти затухшую искру священного огня Ада, пронеся ее через века, тяготы борьбы, лишения ссылок и боль казней. Вложив эту искру в наши руки — и теперь наша задача повторить их подвиг телесный, нашим подвигом духовным — раздуть в душе Адский Огонь силы и неповиновения закостеневшему на своем кресте Упырю.

Чтобы затем, закончить его сладкий пир, грозивший превратился в бесконечный, и растерзав его хилое тельце, втоптать в грязь и беспамятство.
Седьмого числа, крестиане славили того, кто уничтожил их предков, превратил их в корм, и радуются возможности сотворить это с их детьми.
А мы - восславим наших дедов, которые отвоевали для нас место в этом мире, дали нам силу и правду. Восславим их делом, приближающим свержение упыря и неугасимой верностью Аду.
Журнал выпускается колдуном Николаем Чёртом.